"РОДНИКИ" ключ пятый "НАШЕСТВИЕ"

НАШЕСТВИЕ Ключ пятый «Пример Наполеона не повторится!». И. Геббельс «Красная Армия, благодаря отеческой заботе о ней, уже осталась без головы. У нее теперь целы только ноги, чтобы драпать до самого Урала». А. Гитлер,

1 Велят нам, чтобы мы забыли О той, с фашистами войне — Я это выполнить не в силе: Она внутри меня, во мне. И только чуть глаза закрою — Я вижу всех ее героев, От маршалов до рядовых, И павших в битвах, и живых. Перед потомками в ответе За то, как бил он, как возник Солдатской удали Родник, Какую свежесть дал Планете. Пусть знают правнуки мои, Как и за что мы шли в бои. 2 Вставал рассвет. В разгаре лето. У россиян — День Всех Святых. Но рейх, поправ, презрев все это, Пантерой бросился на них. Рев самолетов порет небо, Рвут землю танки Клюге, Лееба Манштейна, Гепнера броня — Кромсают в клочья святость дня, Ползут, осатанев без меры. Центральный клин, могуч и рьян Вонзил броней Гудериан, Став ярким для других примером. Вставай! Воспрянь, страна, от сна, Решай: ты пасть иль жить должна!

3 Посол наш Деканозов «дезой»* Вновь бомбардирует меня: Стращает: смерч огня-железа Начнется с завтрашнего дня. И в том же Тупиков - тупица Нас с вами убедить стремится. И Новобранец тоже врет, Что Гитлер завтра нападет. Клянусь Вам: этого не будет! Прошу с постов их отозвать И за вранье четвертовать. Пусть нас история рассудит!», — Такая Берией мура Вождю доложена вчера.

*Деза» -дезинформация. Деканозов- посол СССР в Берлине. В. И. Тупиков — генерал-майор, военный атташе в Берлине. Новобранец — ПОДПОЛКОВНИК, сотрудник разведуправления.

4 Выходит, враль и Рихард Зорге? Четвертовать его? — Прохвост! «Двадцать второго! Будьте зорки! План «Барбаросса» — Дранг нах Ост!», А Сталин сам совсем недавно Пил с Риббентропом и так славно За Гитлера тост поднимал, Всех благ земных ему желал. И... крахом все! — Кого к ответу, Что в Отчий дом ворвался вор? Кто, кто с бандитом договор Принял за Чистую монету? Туда гнал поезда зерна, Оттуда платежом — ВОЙНА! 5 Да, человек порой — загадка, А тут ведь — всей страны народ! Идея мерзка, гнусна, гадка, А он, как флаг, ее берет. Ей с головы до пят объяты Идут, как во хмелю, солдаты. Считали мы: рабочий класс Войною не пойдет на нас. А он? Он ломит обалдело, Как на большой дороге вор, Захапать жизненный простор, Притом — нахально, нагло, смело. Приходится встречать врага, Как говорят — рога в рога. 6 А про Люфтваффовских пилотов Что скажешь? — Звери! Первый класс. — В день тыща двести самолетов Разбили, обескрылив нас! Четыреста армейских складов Разбарбаросил подлый фриц, Перепахав посты границ. Внезапность? Да! И все же, все же... В тот час унять ту саранчу Был груз стране не по плечу, Захватчик был сильней и строже. И он, нас праздными застав, Измолотил посты застав. 7 По правде, так — «остолбенели»... — И снизу доверху одно: Хоть нервы, как струна, звенели, Но суетились так смешно. - Те, потерявши управленье, Дают приказы к наступленью Войскам, которых нет уже — Костьми легли на рубеже. Другие — в панике бежали И разбредались по домам В подолы жен, в объятья мам, И как осенний лист дрожали. Все было... было в том бою! Но не ему я гимн пою. 8 Крах! Фронта крах! И войск потоки... Рать! От врага спешат удрать. Он был в те дни свиреп, жестокий — Опять придется ведь карать? Центральный фронт... Все крахом пало... Кто? Враг? Иль бездарь этот Павлов? Ведь этот горе-генерал Всю связь с войсками потерял. — Бегут все, как от волка стадо. А он, пастух, быстрее всех. И жди, надейся на успех! Нет! Отрезвить таких вот надо! Нельзя остановить врага, Коль все ударимся в бега. 9 Заблаговременно к границе Не дал я выдвинуть войска... Конечно, на меня он злится, Виновных станет он искать... Припомнит что-нибудь еще там. Что жертва он моих просчетов. Нет, не моя — его вина! И это знать должна страна, Другим чтоб было неповадно. Тебе Отчизны рубежи Доверили, умри — держи! Чтоб было всем, как есть отрадно. Под суд! — Они страшней врагов — Григорьев, Павлов... Коробков».*

*22 июля 1941 г. был исполнен приговор военной коллегии Верховно-го суда СССР и расстреляны за развал управления войсками, сдачу оружия врагу и нанесенный ими большой ущерб боевой мощи Крас-ной Армии Павлов Д. Г., Григорьев А. Т., Коробков Л. А. — генерал-майоры. 10 Расстрел! Так грозно, так безбожно?! И все-таки скажу, друзья: Жалеть казненных нужно, можно. И все же... не винить — нельзя... По всей Германии бравада — Ист аллес гут! Все так, как надо! Еще лишь шаг, еще лишь миг — И... получай плоды блицкриг! Нельзя терпеть такое боле И с неба благодати ждать! — Порядок надо утверждать Железной сталинскою волей! А тут еще одна беда Свалилась на Отца тогда. 11 Он наказанием Господним Звал часто сына своего. Но то, что Он узнал сегодня, Пронзило, как мечом Его. Он от войны не прятал чадо: — Иди, воюй! Как все, как надо! — И вот листовка... Ну и ну! У немцев Яков! Сын в плену! И как тут, как не разозлиться? Сумей отмыться! Стыд, позор! — Терзался Он, потупя взор. — Подлец! Не мог же застрелиться. Закон. — И Юлия, жена Теперь в тюрьме сидеть должна.

12 Вот и суди, внучек мой, где он К Победе нашей первый шаг Во благо Родины был сделан, Какой ценою, кем и как... Из ада в приграничной зоне На искореженном «ГАЗонс» Полуживых в крови солдат Роман кой-как привез в санбат. Привез... из ада — в ад кромешный: Село горит, чадит, дымит, А с неба строчит «мессершмитт» Нахально, нагло, зло, потешно. В санбате — вопли, стоны, крик, А рядом — вражьих танков рык. 13 От войск и беженцев дорога В натуге стонет, как больной. И вдоль обочин жутко много Навек обнявших шар земной. Хоть и грешно для отступавших Вписать их в «безвести пропавших», Но... мимо них течет река... Вдруг… Рокоссовского рука Легла пред той рекой плотиной. И враз, опальный генерал Поток тот весь в себя вобрал И сам с ним слился воедино. И вскоре «мощь» узнали все Волоколамского шоссе. 14 — Во избежание окруженья Оставить Киев. Отвести Войска за Днепр. Без промедленья! — Главкома Жуков возвестил. А тот: — Вы там, в своем борделе Штаны и стулья пропердели... Каким штабисту надо стать! Он предлагает Киев сдать! — И Жуков выпалил в азарте: — Раз так, в штаб не ступлю ногой, Пердит пусть кто-нибудь другой. Вот вам ключи, бумаги, карты А я готов хоть в ад, хоть в рай, Хоть в тыл, хоть на передний край. 15 Вот так: нашла коса на камень! И Жуков твердь, И Сталин — сталь. Они не сделались врагами, Но каждый сам собою стал. — А вы не горячитесь больно. Поерничали — и довольно. Незаменимые нашлись! Без Ленина мы обошлись, Без вас — управимся тем боле... — И Жуков тем, кто за рулем, С тех пор стал как бы костылем. И все в его учились ШКОЛЕ, Грызя науку, побеждать — Шаги ПОБЕДЫ утверждать. 16 А там и у второй столицы Грабеж, разбой чинил пират: Там с финнами в союзе фрицы В кольцо замкнули Ленинград. Сегодня Яковлев Сан с пылом Нас укоряет: лучше б было Не защищать, не голодать, А Ленинград фашистам сдать. Ну что ж, с Сион-горы Иуде, Где он, Иисус Христос, видней, А полководцы войск тех дней Решили: Защищаться будем! И Жуков именно тогда Верховным послан был туда. 17 Вопрос захвата Ленинграда Фон Лееб считал: сполна решен — Дать яркий, бравый текст доклада Уж краснобай был приглашен. Но вермахту на удивленье Ленфронт ожил... прет в наступленье! Разгневан фюрер. И фон Лееб Был списан на гражданский хлеб. Нева державная ожила И танки, и Кронштадта флот, И пушки Пулковских высот — Во всем заклокотала сила. Ее дала наверняка Стальная Жукова рука. 18 Два мира в каждом бренном теле: Мир внешний — вот он, не трубя Встает, каков ты, в самом деле, Каким воспринял люд тебя. Мерило здесь — не прелесть тела, Но больше — суть, весомость дела. А мир другой — внутри тебя, Таков, каким ты мнишь себя, В душевном Зазеркалье вроде. А Сталин - сталь! Он Бог земной! Он самый мудрый под луной! Вождь всех времен и всех народов. Он выше всех, а потому Страшней, больней упасть Ему. 19 После падения Юхнова, Как ни крути, как ни юли — Верховному сверхсрочно снова Потребовались «костыли». — Товарищ Жюков. как с Ленфронтом? Не грохнет что-нибудь экспромтом? — Фронт на позициях застыл. С ним воедино слился тыл. — — Тогда, прошу вас, вылетайте. — Здесь, под Москвою, тяжело, — Верховный звал, забыв про зло. — Ленфронт Федюнинскому сдайте. — И Жуков на себя берет Судьбу Москвы — Центральный фронт.